Илья Милославский

Стихи... Все мы их когда-то писали. И -- странное дело: когда было особенно больно, они особенно удавались. Однако, писать хорошие стихи, когда уже невмоготу и может снести крышу, и писать столь же хорошие стихи, когда крышу давно не сносит -- две большие разницы. И тем не менее, у каждого, кто когда-либо складывал слова в ритм, мелодию или -- на крайний случай -- в рифму, в закромах найдется-таки пара шедевров. Ведь тем и отличается талант от гения -- количеством действительно удачных стихотворений. Да-да, почитайте Пушкина -- не хрестоматийное, а полное собрание сочинений: дерьма там -- тоже будь здоров! Да простят меня Эрато с Эвтерпою... Но на то он и гений, что и действительно удачных у него -- тоже хоть пруд пруди.

На лавры Пушкина не претендую, в бессмертную славу не верю. Тем более, в свою как поэта -- я сторонник философии абсурда. Но разворошив толстенную папку со стихами разных лет, обнаружил среди горы изюма несколько свежих плодов. Примерил их к снимкам самой красивой из всех молодых женщин, когда-либо становившихся моделями. А главное -- самой умной, доброй и нежной... Примерил и понял: получается, я всю жизнь писал о ней. Итак...

Как можно писать без вдохновения, я знаю: я отдал журналистике 10 лет чистого времени. Но я давно перестал понимать, зачем писать без вдохновения?! зачем превращать свою жизнь в разгрузку вагонов с аргентинской свининой?! Вдохновение -- чудесный нектар: оно делает любую работу сплошным удовольствием!.. Однако, вдохновение -- не девушка, с которой в ссоре: строить из себя мачо, дожидаясь, когда оно сделает первый шаг -- удел первокурсников. А наше дело -- работать просто и естественно.
То есть, с вдохновением.

Вдохновения можно ждать неделями. Пока попа в диван корни не пустит. А оно придет, голову заморочит, и в оконцовке -- бац! -- не факт, что шедевр. Поскребешь, бывало, щетину, и один только вопрос в голове - "и че?.." А другой раз наоборот: ерзаешь, как спринтер на привязи, да через абзац в курилку бегаешь, и вонючих два листа (times new roman`ом 12-ым кеглем) пять часов буквами наполняешь. Ну, думаешь, говнище-то...хоть на оперативку не ходи!.. А там -- ни с того, ни с сего -- на тебе: "Редакционный совет, старик, признал твой материал лучшим материалом квартала". На, Милославский, тыщенку: три по пятьдесят Jack`а Daniel`s`а и партия с приятелем на двенадцатифутовом...
Другими словами, жить без вдохновения можно. Особенно, если руку набил. Но вот улыбаться -- факт! -- будешь реже. Так и напрашивается сам собою вывод: с ним -- с вдохновением -- надо договариваться. Мизинчиком, ноготочком почешешь темя, и -- все, как на ладони! Так что это такое -- вдохновение?

Филипа К. Дика больше не печатают. В трех книжных магазинах оставил заявку на него. Прошел год; никто не позвонил. Один из лучших писателей-фантастов стал аутсайдером. Почему? Да потому что почти все герои его романов - наркоманы. Причем, наркотики не подчеркивают или оттеняют характер героев, не служат моральным фоном для них... Они просто есть: без осуждения и пропаганды, без какой бы то ни было моральной оценки; как зубная щетка и утренняя чашка кофе с молоком, как сухарики к пиву и подружка для посещения кинопремьер. Словом, Дик не видел будущего без наркотиков. Он был безоговорочно уверен, что мир примет их. Просто потому, что другого выхода нет.
Как бы я хотел, чтобы Филип К. Дик оказался НЕ прав. Но...

Я люблю Задорнова. Смешно. Местами. Жаль только, что неглупый человек явно пересиживает на своем "коньке". "Американцы тупые". Вот это действительно смешно. В смысле неверно. Кто из них тупой? Вуди Аллен? Братья Коэны? А ведь их фильмы - коммерчески оправданные проекты, и значит, точку зрения этих мастеров кинематографа разделяет огромное количество американцев.

Что-что? Все они евреи? Я Вас умоляю... Бродский-то - русский поэт, Ландау - русский физик. Над серой массой нас - потребителей, поднимаются только те, кому мы позволяем от себя оттолкнуться. И если Вуди Аллен произрос на американской почве, то для меня он американец. Но даже если Вы из тех, для кого братья Коэны - евреи, а Мартин Скорсезе - итальянец, то можно совершить экскурс в американскую литературу.

Носителей в себе этих двух крайностей немало. Например, гении и просто талантливые люди. И мы, глядя на живопись ван Гога или читая "Бесов" Достоевского, автоматически награждаем их явную склонность к шизофрении романтическим ореолом. А ведь любой, кто встречался с клиническими больными, прекрасно знает, что общение с ними не вызывает никаких иных чувств, кроме страха и невероятной брезгливости; короче - отвращение. Поэтому нетрудно догадаться, что над каждым обладателем какого-либо таланта обязательно кружится свое безумие, как стая ворон над пшеничным полем, и главное - жизнь его носителю явно не облегчает.

Когда-то давно, "когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли", моя подружка (ныне, кстати, зав отделения в психиатрической больнице) сказала, что не собирается прыгать до звезд, а вполне удовлетворится счастьем в узко-бытовом понимании этого слова. И это ей нисколько не мешало быть женщиной самых либеральных взглядов на все межполовые отношения, включающие, естественно, дружбу, секс и любовь. Она еще в юности приняла правила игры и будто шутя отделила мух от котлет (некоторые, как известно, за всю жизнь не способны понять эту очевидную истину - всякие ограничения в жизни это только игра, поэтому играй, но не забывай жить). Уверен, что она такой и осталась даже сейчас, после того, как составила удачную партию мужчине постарше и построже во взглядах: для него это все равно удачная партия, поскольку он-то, как и все мы, влюбился в цельную натуру, либерализм которой - ее неотъемлемая часть.

Пишу в журнал "Красивые люди". Тема номера "Высокий стиль". Моя рубрика "Знаки, символы". Тема была очевидна слету, как только мне предложили к написанию эту статью. "Символы высокого стиля в эмблемах и логотипах престижных торговых марок". Начал писать. Всплыли: Yves Saint Laurent, Bentley, Rolex иже с ними. Не суть. В перерыве выхожу в малообустроенную кухню, в домашних спортивных штанах и футболке с растянутым горлом. Чтобы налить себе пересоленых щей. Согласитесь, мало в этой картинке высокого стиля. Сразу вспомнил ситуацию, которая насмешила меня лет шесть тому назад.
Я же (ай эм сорри, что опять Я) - редактор глянцевого журнала о высоких технологиях. Мобильник разрывается от звонков издателя, корректора, журналистов, рекламщиков: день сдачи номера в печать. А я только-только дождался дилера, выхожу в апрельский снежно-лужистый парк и на черном полусгнившем пеньке раскладываю "кухню". Когда все позади, неожиданно остро осознаю до невероятного глобальную пропасть между моим социальным статусом и статусом личным. Это вызывает приступ хохота. Впрочем, как и сейчас, когда я стою на своей кухне с половником в руке. Но...
...осекаюсь, вспомнив Шекспира. Да-да, не больше и не меньше. Именно его попрекали тем, что в его пьесах очень уж тесно соседствуют возвышенное и низменное: любовь и безумие (Офелия), принц Гамлет и могильщики, "быть или не быть" и братоубийство из-за зависти к земным благам.